           
|
|||||
|
            |
Недавно в Волгограде состоялось неординарное событие - впервые к нам приезжал Театр имени Е. Вахтангова. Волгоградцы смогли увидеть идущий на малой вахтанговской сцене спектакль «Милый лжец» с Василием Лановым и Юлией Борисовой. «Милый лжец» поставлен Адольфом Шапиро по одноименной пьесе Джерома Килти, основанной на переписке английской актрисы Стеллы Кемпбел и знаменитого драматурга Бернарда Шоу. В Волгограде спектакль шёл два дня, и оба раза зал музыкального муниципального театра, где проходил «Милый лжец», был забит до отказа, а люди сидели даже на ступеньках. И было ради чего. Такой сильной и проникновенной игры Волгоград не видел давно. Сцена музкомедии была разделена на два «военных лагеря»: сторона Бернарда Шоу была окрашена в коричневые тона, а Кемпбел - в голубые. В центре находилась «ничья земля», где скрещивались две дорожки - голубая и коричневая - и происходила «битва и любовь» двух любящих друг друга людей, по какому-то роковому недоразумению так и не смогших быть вместе. Стелла Юлии Борисовой - изящная и хрупкая на первый взгляд, дерзкая и умная - на второй и несчастная и глубокая под конец. Юлия Борисова не боится быть комичной, и тем величественнее она выглядит, когда изображает горе. Её Стелла - это взрыв эмоций, море чувств, выплескиваемых на возлюбленного Джорджа Бернарда Шоу, которого она простецки зовёт Джой. Шоу же в исполнении Ланового - английский джентльмен из высшего общества. Он элегантен, слегка чопорен и язвителен. Его острый ум не позволяет ему «расслабляться» даже в письмах, которые он пишет Стелле, отчего они превращаются в произведения искусства. Недаром актриса частично их опубликовала. Спектакль построен в форме непрекращающегося диалога двух любящих сердец, основанного на письмах Кемпбел и Шоу, и за три часа показывает целую жизнь, полную борьбы и так и не закончившейся счастливо. Уход актёров со сцены в финале спектакля, означающий уход из жизни их героев, потрясает неимоверно. Зрители рукоплещут после этого Лановому и Борисовой минут пятнадцать, выстраивая на сцене очереди, дабы вручить великим актёрам цветы. Хочется надеяться, что хоть кто-нибудь из волгоградских актёров посетил «Милого лжеца» и увидел игру самой высшей пробы, потому что так и хочется воскликнуть: «Учитесь, пока они живы». Перед вторым спектаклем в Волгограде Василий Лановой согласился пообщаться с местной прессой. Я уже второй раз встречаюсь с Василием Семеновичем, и каждый раз поражаюсь не столько его подтянутостью (в этом году актёру исполнилось 70 лет. – Прим. авт.), сколько его интеллигентностью. - Василий Семенович, как вы относитесь к антрепризе? - Отрицательно, так как это делается только ради денег. Вот «Милый лжец» - спектакль театральный, мы над ним полгода работали. А антрепризный спектакль никогда не будет иметь такой проработки: собрались и за три недели что-то там подготовили. Я сам несколько раз соглашался играть в антрепризе, когда умирал с голоду в начале 90-х. Как только страшная пора выживания прошла, я сразу перестал этим заниматься. - Вы волнуетесь перед выходом на сцену? - Обязательно. Когда не волнуешься, ты уже никому не нужен и тебе ничего не нужно. Если не волнуешься, значит, ничего не можешь. - А слова забывали когда-нибудь? - Очень часто. Не далее как вчера, на первом спектакле в Волгограде, забыл текст в одном месте. - И как же вышли из положения? - Так я же не один на сцене, есть партнер, которой всегда поможет и подыграет. Выразил мысль своими словами. - Василий Семенович, почему выбрали именно «Милого лжеца»? Ведь у него богатая театральная история? - Плятт и Кторов сыграли Бернарда Шоу в одно и то же время более сорока лет тому назад, и всё, больше спектакль не игрался. Что касается моего выбора, то «Милый лжец» был поставлен к моему шестидесятилетию, и вот мы с Юлией Борисовой играем его уже десять лет. За три часа прочитать жизнь двух великих людей непростая задача. Тут и любовь, и дружба, и гражданское служение, и разлука, и смерть, и красота. - А как вы относитесь к довольно язвительным эпиграммам в Ваш адрес? Широкую известность получили рифмы Валентина Гафта и Николая Гриценко. - Нормально отношусь, не свирепствую. А с Гафтом мы вообще старые друзья. Дело в том, что когда я услышал это «Ни бе, ни ме, но читает Мериме», то спросил его: «Валь, а ты сам-то Мериме читал?». На что он мне ответил: «Не читал, но за такую рифму мать родную продам». - Василий Семенович, Вы ратуете за создание литературного театра «Слово», обращались к Лужкову. Как продвигается дело? - Никак. Мне ответили из мэрии, что пока нет здания, но оно будет подыскиваться. Однако сегодня воз и ныне там. Думаю, необходимо лично поговорить с Лужковым на эту тему, а то он, подозреваю, даже не догадывается о моей инициативе. Несколько дней назад мы с ним пересеклись, но времени для серьёзного разговора не было. - Вы считаете, что люди пойдут в литературный театр? - Я не просто считаю так, я убежден в этом. Последние 15 лет я наблюдаю деградацию русской классической культуры, господство дешёвых эстрады и кинематографа. В этот период создание такого литературного театра, где прокладывается самая короткая дорога к великой русской национальной культуре, может быть, самая главная задача Минкульта России. Но поскольку Министерство культуры вряд ли этим займется, то прямой выход к Лужкову - единственный шанс. - А Вы и сейчас выступаете с литературными концертами? - Да, в городах, которые это ценят. Был в Свердловске, Ленинграде. - Волгоград к ним не относится? - А меня никто сюда ещё с литературной программой не приглашал. - А если пригласят? - С удовольствием приеду. - Кто из классиков входит в вашу программу? - Пушкин, Маяковский, Толстой, Чехов, Гумилев и другие. Чистая классика. - Вы как-то признались, что когда готовились к роли Ивана Варравы в фильме «Офицеры», то слушали музыку Вивальди. Ваш любимый композитор? - Нет, это произошло случайно. Когда начинаешь работать, то музыка «приходит» сама. Вот здесь, в Волгограде, например, сам собой «напросился» Моцарт. А когда я готовился к «Офицерам», почувствовал, что для моего героя нужна звонкость, бронза пушкинская должна быть. Я вдруг увидел Варраву именно таким, и к этой роли как нельзя лучше подходили «Времена года» Вивальди, но не «Зима» или «Осень», а звонкая и бронзовая «Весна». У каждого актёра свои ассоциации. А вообще я всегда слушаю и читаю классику. Ничего лучше её ещё не придумали. Русская классика - великое достояние и завоевание нашей национальной идеологии. Я сейчас возглавляю кафедру художественной речи в театральном институте имени Щукина, и студентам я проповедую: пока у России сложные времена - только классика, потому что она тот фундамент, который держит нацию в тяжелом положении. Смотрите, 10 лет - и появились аншлаги на пошлейшей эстраде, чего раньше даже помыслить было нельзя. Деградация чудовищная прошла и в театре, и в кинематографе. - Как относитесь к переносу классики в формат сериалов? - Не очень хорошо к этому отношусь. Даже плохо. - А вам предлагали роли в сериалах? - Да, но я отказывался, потому что это пукалки сплошные, бред сивой кобылы. Я понимаю, что все это однодневки, они уйдут, уже начинают уходить, но ведь поколение, которое живёт в период этих пукалок, не знает даже, что такое русская классика. - Приходилось отказываться от театральных ролей? - Я уже имею право отказываться, и делал это не раз. Например, отказался от роли в спектакле «Без вины виноватый» Петра Фоменко, так как он опять мне предлагал сыграть молодого любовничка. Я сказал: «Извините, герои-любовники у меня вот уже где». - В будущее смотрите с оптимизмом? - Я очень не рекомендую молодёжи читать лермонтовское «Печально я смотрю на наше поколенье». Такое право и удовольствие могут получить только пожилые люди. Я -оптимист по натуре, поэтому думаю, если все-таки россияне не выбросят из своей манеры мышления старые вещи, в том числе и те, что были во времена СССР, всё станет на свои места. - Как вы думаете, сегодня нужна цензура? - А вы считаете, что у самых свободных американцев её нет? Да нам даже не снилась их цензура. Просто в США она называется по-другому - общественный совет. Посмотрел бы, что бы сделала заокеанская пресса с этим Киркоровым - да его бы разорвали в клочки и вывалили бы на него всю грязь, которая у него была в жизни. Не могу сказать, что цензура необходима. Должны быть определенные условности между прессой и государством, иначе она за малейший рубль начинает работать против него. Каждый идиот, который купил газету, может бодаться с государством. Оно что, должно на это спокойно смотреть? - У Вас очень много наград. Какая самая главная для Вас? - Ленинская премия, которая была наивысшей наградой советского государства, и её имели считанные единицы - Аникушин, Плисецкая и немногие другие. Премия давалась за выдающиеся заслуги, никаких компромиссов там не могло быть, что называется, на чистом сливочном масле. - Как поддерживаете отличную физическую форму? - Каждый день делаю зарядку вот уже на протяжении 60-ти лет. С собаками гуляю. А моя форма - это не моя заслуга, а только папочки и мамочки. - Есть вещи, о которых Вы жалеете? - Очень много. Жалею о тех ролях, которые мог сыграть, но не сыграл, зато сыграл те, о которых даже и не думал. Жалею, что русские театры, большие классические, так опустились. Жалею, что под видом модерна проходит пошлятина немыслимая. Эстрада вообще стала главным видом искусства. Жалею, что Театр Вахтангова, вершинный театр, сейчас барахтается в современной неопределенности и так и не может использовать всю свою мощь. - А о том, что бросили факультет журналистики? - Это единственное, о чём я не жалею. Журналист - очень зависимая профессия при всём моем к вам уважении. А профессия актёра такую независимость дает: я могу послать кого хочешь и куда хочешь. - Как относитесь к утверждению, что лучшая смерть для актёра - на сцене? - Красиво звучит, но лучше пожить на сцене. Пушкин писал Горчакову: «Жить стоит хотя бы для того, чтобы умереть вовремя и кстати». - Вы хотели к своему семидесятилетию сыграть Маттиаса Клаузена из «Перед заходом солнца» Гауптмана. Почему не удалось? - Ульянов не дал (Михаил Ульянов - худрук Театра Вахтангова. - Прим. авт.). - Чем он объяснил этот отказ? - Сказал, что я… ещё молодой! Я ему в ответ: "Клаузену же меньше, чем мне сейчас!" А он мне на это:"Всё равно ты моложавый!" Так и не дал мне Маттиаса сыграть. Но я всё равно это сделаю, обязательно. Не в родном театре, так в другом месте. Пока я могу и пока я хочу!
|
||||
Все комментарии (цензурные и по возможности грамотные) рассматриваются в порядке живой
очереди, принимаются к сведению и даже публикуются на сайте. Так что
если тебе есть что сказать по поводу вышепрочитанного -