![]() ![]() ![]() ![]() ![]() ![]() ![]() ![]() ![]() ![]() ![]() ![]() ![]() ![]() ![]() |
||||
![]() ![]() ![]() ![]() ![]() ![]() ![]() ![]() ![]() ![]() ![]() ![]() |
Столичные театральные гастролёры практически уже приучили провинциального зрителя к тому, что едут они к нам не творчество демонстрировать, а деньги зарабатывать. Редкие проявления высокого искусства воспринимаются как глоток свежего воздуха. Именно таким из ряда вон выходящим событием стали двухдневные гастроли Санкт-Петербургского государственного театра юного зрителя имени А. А. Брянцева, привезшего в Волгоград спектакль «Рождество 1942 года, или Письма о Волге». Когда артисты ехали в наш город, они испытывали особый трепет. Ещё бы, для того чтобы привезти спектакль, в котором читаются письма немецких солдат из Шестой армии Паулюса, в Сталинград - нужна особая смелость. Более других волновался режиссёр «Рождества 1942 года» Иван Латышев: его после окончания первого показа просто трясло. Перед спектаклем меня очень интересовало, как можно перенести эпистолярный жанр на театральную сцену. С первых же мгновений «Рождества 1942 года» всё стало на свои места.
В спектакле звучат послания родным и близким 27 немецких воинов, погибших зимой 1942-43 гг. под Сталинградом. На самом деле, писем было, конечно же, гораздо больше. Немецкая пропаганда собиралась использовать их в своих целях, но не смогла. Только 2 процента адресантов поддерживали на тот момент политику Рейха, а 60 с лишним были категорически против. Книга предсмертных писем из Сталинградского окружения, вышедшая в Германии, была запрещена как вредная для немецкого народа.
«Рождество 1942 года» сыгран без надрыва, без попытки обелить или очернить немецких солдат, и тем большее впечатление он производит. Судьбы каждого из 27 человек, чьи письма звучат в спектакле, заставляют переживать, местами даже плакать, ведь у человека, которого насильно пригнали на войну и который, может, даже не умеет стрелять, нет национальности. Он - просто пушечное мясо, принесённое в жертву амбициям очередного безумного диктатора. Спектакль питерского ТЮЗа заставляет это почувствовать с новой силой.
«Рождество 1942 года, или Письма о Волге» производят сильнейшее впечатление, и можно лишь повторить слова худрука Волгоградского ТЮЗа Алексея Серова, потрясённого спектаклем, что «Рождество 1942 года» в Волгограде должны посмотреть многие». Питерский ТЮЗ уехал, но он ещё вернётся со своим спектаклем, и тогда у нас будет ещё одна возможность увидеть эту щемящую сердце постановку. Битья морд и кидания помидоров не было
- Как возникла идея создания спектакля? И. Латышев: Идея возникла случайно. В 1995 году я работал как актёр в Ульяновске, играл Ставрогина в спектакле «Князь» по «Бесам» Ф. Достоевского. Три месяца жил в чужом городе, была зима, я брал у директора театра подшивки журналов и читал. И случайно наткнулся на эти письма в журнале «Звезда» за 1990 год. Пять лет это сидело во мне. Были возможности что-то сделать на радио или ТВ, но хотелось сделать это в театре. И когда мне предложили попробовать себя в качестве режиссёра, первое, что мне пришло в голову, этот материал с письмами. Дальше я прочёл письма сидящим перед вами актёрам, первая реакция была у Алексея Титкова, сказавшего за всех: «Это очень здорово, но нас побьют». И в этом ощущении мы приступили к работе. - Сколько всего писем было в публикации? И. Л.: Изначально писем было 38. Мы выбрали 27 самого разного плана и сделали компиляцию. Выбрали то, что интересно: не могли отказаться от писем, где звучат победные призывы, и где человек уходит из жизни как офицер. Мы не обеляем немцев, не показываем их полностью раскаявшимися. Самое страшное, что меня задело во время прочтения и позволило состояться спектаклю, в последние дни, часы и минуты у человека есть возможность сказать «прощай». Сколько в этих письмах говорится о любви, каких-то открытиях, как мало говорится о политике. Мы не могли пройти мимо того, что есть разные люди. - Ваши впечатления от первого показа в Волгограде? Борис Ивушин: Очень сложно и тяжело играть на вашей земле, где происходили события спектакля. Последний раз давали «Рождество 1942 года» в Берлине, где пришли люди, непосредственно не участвовавшие в боевых действиях под Сталинградом. А здесь именно те люди, кто пережил страшную трагедию. Поэтому играть сложно чисто психологически. Поразила реакция зала: полная тишина, словно некая стена отделяла нас от зрителей. Обычно реакция другая: кто-то плачет, кто-то смеётся. Александр Борисов: Нельзя сказать, что Питер благополучный город - тоже серьёзно пострадал во время войны. Но приходят ветераны, бабушки-блокадницы и как-то поживее реагируют на спектакль, нет той стены. У меня дед начинал войну в Сталинграде. И он никогда не отзывался о немцах «Гады, сволочи». Говорил, что они такие же люди. Никто не спорит что фашизм зло, и мы не оправдываем его в спектакле. Интересно, посмотреть на людей с другой стороны, что они чувствовали в тот момент. Борис Ивушин: Давно хотел побывать в Волгограде. В принципе не очень люблю ходить по музеям, но Сталинградские достопримечательности хотелось увидеть ужасно. И когда мне говорят, что за две недели в январе погибли 100 тысяч немцев, мне их жалко. Я понимаю, что это была страшная, жуткая и никому не нужная бойня. Наш спектакль прежде всего про честь и про человека. Этот спектакль про все жертвы всех войн: и наших солдат, погибших в Великую Отечественную, и в Гражданскую, и про войну в Чечне и Афганистане. Надеюсь, что ветераны Сталинградской битвы это поймут. И.Л.: Для нас была безумная ответственность ехать в Волгоград с этим спектаклем. Мы ехали и дрожали. Если у меня сейчас измерить давление и пульс, данные будут зашкаливать. Это нормально. Как и то, что реакция на спектакль разная. Я в своём отношении к театру являюсь приверженцем театра не развлекательного. Театр должен заставлять думать и хорошо, если страдать. Вот у вас ушёл один человек. Обычно уходят люди, не имеющие отношения к войне, не знающие, что это такое, но после высказывающие какие-то патриотические вещи, смахивающие на националистические лозунги. С битьём морд и киданием помидоров никто не уходил. - Где еще игрался спектакль? И.Л.: В Питере, Москве, Рязани, Вильнюсе, Екатеринбурге, Нижнем Новгороде, в Штутгарте, Бонне и Берлине. Теперь у вас. - Как принимали немцы? Виталий Салтыков: В Бонне сидели дедушки, имеющие непосредственное отношение к Гитлер-югенду, и они плакали. Потом были обсуждения. Одна девушка, внучка солдата, воевавшего здесь, рассказала, что в своей семье они никогда об этом периоде войны, к сожалению, не говорят. Почти все говорили «спасибо». Это у них табуируемая тема. Но интерес огромный. Тоже спрашивают, какая реакция в России. Они вообще не могут понять, как в России возможен подобный спектакль. - Не было ли проблем из-за тематики? И.Л.: Никаких препонов и запретов не было. Единственное, нам не хотели дать возможность сыграть 9 мая премьеру. Причём не наши, а Институт Гёте. Они нас просили, но мы всё равно сыграли. - Спасибо вам за спектакль. Ждём вас ещё.
|
|||